ОТ ЧАЙНАТАУНА К ЧАЙНАВОРЛДУ
Первая половина XXI века может стать концом господства англо-саксонского мира, начавшегося почти триста лет назад с промышленной революции. На наших глазах завораживающую трансформацию пережил Китай – буквально за каких-то жалких пару десятков лет тряпичная экономика превратилась в высокотехнологичного тигра, завалившего мир автомобилями, станками и смартфонами приличного качества. «Мэйд ин чайна» теперь звучит гордо.
Переломным моментом стал международный финансовый кризис 2008 года, из трясины которого коллективный запад толком не выбрался по сей день. Китай тогда тоже тряхануло, но прежде всего для Пекина это стало хорошей возможностью начать активную экспансию во внешний мир, чтобы перекраивать его по своему образу и подобию.
Уже к 2010-му году Китай окончательно «съел» Японию, став второй экономикой мира. Тогда же Китай стал крупнейшей страной-экспортером, начал активно скупать иностранные активы и стремительно сокращать отставание от Америки в основных экономических показателях (сегодня на долю США приходится четверть мирового ВВП, на долю Китая – более 16%).
Будто анонсом всех этих процессов в феврале 2007 года прозвучала знаменитая Мюнхенская речь Путина, возвестившая о конце однополярного американского мира. Только вот будет ли новый планетарный порядок многополярным?
Конфуций предостерегал от жизни в эпоху перемен, но что бы он сказал теперь, когда сценаристы нашего общего будущего говорят и думают на мандаринском языке.
По фен-шую вода в озерах и прудах должна быть грязноватой, не кристально чистой. Тогда в ней будет водиться живность. Фото: Алексей Иванов
СТЕКЛОБЕТОННЫЙ МАКИЯЖ
Пекин поначалу претендентом на звание столицы мира не показался. Старый город и исторические кварталы – хутуны, куда нас повели гиды, скорее удивили совсем не открыточным, весьма захолустным видом. Но природу восторгов местных я понял позже, когда познакомился с деловыми кварталами города, напоминающими все мегаполисы мира сразу. На фоне верениц киберпанковских небоскребов под тусклым солнцем прохладный заиленный пруд и неказистые серые домишки выглядят так, как если бы в районе Арбата сохранился поленовский дворик во всей своей первозданной простоте.
Китайский посол в Москве Ли Хуэй, напутствуя российских журналистов на поездку, профессионально возвышал нашу страну, дипломатично цокал языком: «В России каждый город непохож на другой. У нас не так, теряется исторический облик». Да ладно, удивлялись мы, это у нас-то непохожи? «Конечно! А Казань? А Дагестан? А Иркутск?» — радостно отвечал посол и возразить ему было по сути нечего.
Но по поводу утраты китайскости господин Ли, конечно, лукавил. В Китае за фасадом штампованных строений и решений всегда чувствуешь что-то древнее и свое особенное. Как цинковые белила не превращали лица китаянок в европейские, так и стеклобетонные громадины и супермаркеты «Волмарт» — не более чем дань моде. Если не защитная окраска.
Закат в старом Пекине. Сюда коренные жители столицы приходят отдыхать душой и вздыхать об утраченном облике города. Фото: Алексей Иванов
ИСКУССТВО ФЕЙКА
На центровой пекинской злачной улице Санлитунь, где как в Таиланде приходиться отбиваться от зазывал с их обещанием дешевого пива и еще более дешевого «леди-дэнса» (танцев у шеста), нам с товарищем встретились две немолодые, судя по акценту немки, отчаянно искавшие «фейк-маркет» (магазин подделок).
Навыки копирования чужих идей в Китае возвели в настоящее искусство. Вслед за обязательными площадью Тяньаньмэнь и Запретным дворцом туристы толпами ломятся на улицу Ябаолу и рынок «Шелковый путь», где можно купить «гуччи» и «ролексы» по цене пиццы. А чтобы увидеть Парфенон или Сфинкса, достаточно выехать за город, где находится парк развлечений со всеми чудесами света почти в натуральную величину.
Ксерокс-экономика Поднебесной вызывает бессильную ярость в Силиконовой долине – за многолетнюю эксплуатацию китайских сборщиков айфонов пришлось заплатить тем, что местные техногиганты научились делать все точно так же, только намного-намного дешевле. И это уже не воровство, а индустрия нового типа, созвучная современности, где авторское право тут и там уступает анонимным сетям. Где вместо таксопарка – убер, вместо доллара – биткойн, а вместо кинотеатра – торрент. В конце концов, товар, очищенный от наценки за бренд и роялти, более конкурентоспособен. А значит, за ним и будущее.
А современный Пекин кое-где выглядит совсем как иллюстрация к романам-антиутопиям. Фото: Алексей Иванов
ОПОЯСАЛИ, ОПУТАЛИ
Перевести китайскую модель в глобальный масштаб призвана инициатива «Один пояс – один путь», которую называют самым дорогим инвестиционным проектом в истории человечества. Один пояс – это морской торговый маршрут через Малайзию, Индию, Африку, Суэцкий канал, Грецию и Италию. Один путь – реинкарнация Шелкового пути, он проходит через Казахстан, Таджикистан, Иран, Турцию и дальше в Европу. Россия тут задета по касательной: есть проект северной шелковой ветки через Казань, Москву и Минск.
И хотя у нас много говорят о том, что китайцы оптом скупают земли в Сибири (вообще в силу малочисленности населения восточная Россия не слишком интересна Китаю как рынок, а неосвоенных территорий у них самих навалом) – это ничто по сравнению с размашистым коммунистическим шоппингом на магистральных направлениях «Одного пояса – одного пути». Достаточно сказать, что де-факто во владение Китая (аренда на 99 лет) перешли крупнейшие порты Австралии (Дарвин), Шри-Ланки (Хамбантота) и Греции (Пирей). А масштаб инвестиций Поднебесной в Кению, Танзанию, Джибути позволяют осторожно говорить об установлении китайского протектората над частью Восточной Африки.
Суперскоростные поезда — визитная карточка нового Китая. Остальной мир пока к такому не слишком готов. Фото: Алексей Иванов
ГОД БОГАТОГО УРОЖАЯ
Нет, Россия еще держится достаточно независимо от Китая. Хотя и российский посол в Китае Андрей Денисов назвал 2019-й «годом богатого урожая» в совместных отношениях двух стран. Но что это за урожай? Сдадут один автомобильный и один железнодорожный мосты через реку Амур, в декабре будет введен газопровод «Сила Сибири», который сделает Россию главным поставщиком голубого топлива в Китай. Да и вот еще: товарооборот между государствами, наконец, превысил $100 млрд (баланс, кстати, хоть немного, но в пользу России) и теперь стремится к $200 млрд.
Для нас это много, для них – пустяк. Китай тратит намного больше на то, чтобы завоевать расположение других стран. И поэтому во всех разговорах китайские чиновники подчеркивают: «наши достижения с Россией пока не дотягивают до ожиданий, есть огромное пространство для углубления сотрудничества». И предлагают: строить скоростные желдорпути в России – пожалуйста, открыть зоны свободной торговли – сколько угодно, нужны заводы – их есть у нас. Предложения хорошие, но мы пока терпим, держимся, рассчитываем.
На входе в императорский дворец почетно висит портрет Мао Цзэдуна. Как завещал Дэн Сяопин, опираться нужно не на идеологию, а на практику. Фото: Алексей Иванов
НЕФТЬ В ОБМЕН НА УДОВОЛЬСТВИЕ
Что Китаю нужно от России? Во-первых, ресурсы: от питьевой воды до нефти. Во-вторых, военные технологии. В-третьих, сотрудничество в области космоса, авиастроения, атомной энергетики. В-четвертых, пища: от зерна до шоколада. Все. Это я не с потолка взял, а цитирую ответы официальных лиц Китая.
С другой стороны, а разве мы можем еще что-то дать? Разве у нас что-то еще есть?
— Китай — самый большой рынок на планете. Мы заинтересованы в том, чтобы тут было, как можно больше товаров из дружественной России, — говорит замминистра иностранных дел Чжан Ханьхуэй и я ему верю.
В Нанкине (в переводе – южная столица; Пекин соответственно – северная столица) нас привели в шикарное здание бизнес-инкубатора для китайско-российских проектов. Несколько этажей, хорошая обстановка, технологичные проекты сразу финансируют на 50 миллионов рублей безвозвратно. Но за несколько лет здесь появилось всего три резидента из России. Такое вот «пространство для углубления сотрудничества».
Российское посольство в Пекине занимает 16 га. Это одна из крупнейших по территории дипмиссий в мире. Фото :Алексей Иванов
СЕДЬМОЙ ЭТАЖ, ЧЕТВЕРТЫЙ РЕСТОРАН СПРАВА
По поводу самого большого рынка на планете в памяти осталось несколько примеров. Например, десятиэтажные центры, полностью состоящие из ресторанов. Натурально тебе говорят: сегодня ужинаем в таком-то здании, на седьмом этаже, четвертый ресторан справа. Ты туда заходишь – и он битком. На шестом этаже то же самое, на пятом, на четвертом. И таких зданий целая улица.
Истинно говорят, Китай переварит все.
Или визитная карточка страны – высокоскоростные магистрали (на Китай приходится 23 от протяженности всех ВСМ в мире). На экскурсии в Китайской железнодорожной строительной корпорации спросили: они хоть окупаются? Начальник ответил уклончиво: «Для нас на первом месте стоит не окупаемость, а интересы граждан. Железные дороги строятся на собранные налоги, а партия деньги направляет туда, где они нужнее всего».
В общем, в переводе на русский: не окупаются. Но экономика проекта не такая плачевная, с учетом того, что туда-сюда между городами ежедневно ездят сотни тысяч людей.
Отсюда вывод: в России, где рынок пассажиров объективно в десятки раз меньше, можно и не мечтать о разветвленной сети суперскоростных железных дорог. Затраты не отобьются никогда. Количество определяет качество.
Развеселая улица Санлитунь. Много баров, туристов и городских пройдох. Фото: Алексей Иванов
ЖУЛЕБИНО-2045
Если посмотреть историю, Китай никогда не ведет завоевательные войны. Его стратегия экспансии, если так можно выразиться, дружественное поглощение. Мир не станет китайским завтра или послезавтра. Китайцы вообще не мыслят короткими временными промежутками. Как известно, когда в 1970-х главу Госсовета КНР Чжоу Эньлая спросили, как он оценивает итоги Великой Французской революции 1789 года, тот ответил: «Пока слишком рано судить».
Мир едва ли заметит, как и когда он станет китайским. Но уже сейчас стандарты Китая становятся общепринятыми. На днях министра обороны Великобритании уволили за разглашение информации о том, что сети интернета нового поколения 5G в стране будет строить китайская «Хуавей». Запад понемногу сдается перед доброжелательным, корректным экономическим прессингом Китая. Только хочет, чтобы никто об этом не узнал раньше времени.
Запретный Дворец — «пекинский Кремль». Быть в Китае и не побывать здесь — крупная ошибка. Фото: Алексей Иванов
Основатель «политики открытости» Дэн Сяопин в свое время сформулировал 9 принципов, из которых потом выросло китайское чудо. Первый из них — опираться на практику, а не на идеологию (показателен и второй: признавать свои ошибки и приносить за них извинения).
Китайский мир будет практичным, возможно даже взаимовыгодным для всех участников. Уж наверняка не таким агрессивным, как англо-саксонский. Но совсем другим, непривычным. Это ни хорошо, ни плохо. Просто очень вероятный вариант развития будущего.
… Ностальгическое чувство родины кольнуло, пока мы ехали по спальным районам Пекина. Однообразные серые панельки и цветные, но от того почему-то еще более леденящие кровь, дома-переростки, возведенные в рамках местной реновации. От родимых городских пейзажей картину за окном отличали только вывески продуктовых магазинов с ярко-алыми иероглифами.
«Это же Жулебино… в 2045-м году», — автоматически произнес я. Такая вот шутка с долей шутки.
В личном общении все без исключения встреченные жители Китая были очень скромны, предупредительны и вежливы. На снимке — переводчица Соня и корреспондент «КП». Фото: Алексей Иванов
