Содержание
18 апреля 1954 года в Нью-Йорке на пресс-конференции выступила дочь Льва Толстого Александра Львовна. Она обнародовала некий документ, из которого следовало, что Иосиф Сталин с 1906-го по 1912 годы был агентом царской охранки. Этот документ был опубликован в книге Исаака Дон Левина «Величайший секрет Сталина», которая увидела в свет в США в 1956 году. В апреле того же года в журнале Life бывший видный работник ОГПУ-НКВД Александр Орлов (Лев Фельдбин), эмигрировавший на Запад, вновь озвучивает эту версию, ссылаясь на собственных информаторов. Так правда это или ложь?
Свидетельства «за»
Вот текст того самого документа, который является главным аргументом сторонников версии сотрудничества Сталина с охранкой.
«12 июля 1913 года. Совершенно секретно. Начальнику Енисейского охранного отделения А. Ф. Железнякову. Милостивый Государь! Алексей Федорович! Административно-высланный в Туруханский край Иосиф Виссарионович Джугашвили-Сталин, будучи арестован в 1906 году, дал начальнику Тифлисского губернского жандармского управления ценные агентурные сведения. В 1908 году начальник Бакинского Охранного отделения получает от Сталина ряд сведений, а затем, по прибытии Сталина в Петербург, Сталин становится агентом Петербургского Охранного отделения. Работа Сталина отличалась точностью, но была отрывочная. После избрания Сталина в Центральный комитет партии в г. Праге Сталин, по возвращению в Петербург, стал в явную оппозицию правительству и совершенно прекратил связь с Охраной. Сообщаю, Милостивый Государь, об изложенном на предмет личных соображений при ведении Вами розыскной работы. Примите уверения в совершенном к Вам почтении. Еремин».
Это письмо Левин, по его собственным словам, получил от трех эмигрантов из России, которые после 1917 года находились в Китае.
В своей книге Левин повествовал о том, как он пытался найти живых свидетелей сотрудничества Сталина с охранным отделением. В 1950 году в Париже он встретился с бывшим генералом жандармерии Спиридовичем. Тот узнал подпись своего коллеги Еремина и подтвердил, что шрифт письма вполне соответствует шрифту пишущих машинок, которые использовались в России до Первой мировой войны. Подтвердил генерал и личность адресата письма Железнякова. Далее Спиридович посоветовал Левину отыскать в Берлине некоего пономаря православной церкви Добролюбова по прозвищу «Николай Золотые очки». Добролюбов в России служил офицером охранного отделения и лично курировал агентурную деятельность Сталина. Однако, предприняв попытку найти Добролюбова, Левин отыскал лишь его могилу в Висбадене.
Орлов, в свою очередь, рассказывает не менее захватывающую историю. В середине 30-х годов знакомый Орлова некто Штайн, служивший в НКВД, обнаружил в кабинете председателя ОГПУ Менжинского папку с агентурными донесениями Джугашвили-Сталина на имя вице-директора Департамента полиции Виссарионова. Штейн якобы рассказал о содержании папки своему начальнику Балицкому, который в 1934—1937 годах возглавлял НКВД Украины. Тот поведал о папке Якиру, известному советскому военачальнику. Якир, в свою очередь, рассказал об этом Тухачевскому, что и послужило одной из причин известного «заговора Тухачевского».
В начале перестройки письмо Еремина было обнародовано в нашей стране. 30 марта 1989 года историки Г. А. Арутюнов и Ф. Д. Волков опубликовали в «Московской правде» статью, в которой был приведен текст этого документа.
Кроме того, сторонники версии предательства Сталиным дела большевизма приводят и другие аргументы:
- Сталин вместе с революционером Камо занимались «экспроприациями» в Тифлисе. Но если честный Камо отдавал все награбленное в партийную кассу, то Сталин пользовался этими деньгами и в личных целях. Камо якобы хорошо знал о художествах своего напарника и не раз укорял его в этом. В результате после гражданской войны в Тифлисе Камо погиб нелепой смертью, попав под машину. Памятник Камо, установленный в Тифлисе, Сталин приказал снести.
- Сталин несчетное количество раз сбегал из ссылки, а в условиях Сибири сделать это без поддержки властей невозможно.
- По мнению некоторых участников событий, Сталин повинен в провале конспиративной квартиры в Тифлисе и подпольной типографии в Авлабаре (район Тифлиса), который имел место в 1908 году.
Аргументы «против»
История, рассказанная Орловым о папке агентурных донесений Сталина, которая хранилась в НКВД, столь фантастична и не подкреплена вообще никакими доказательствами, что серьезные исследователи ее даже не рассматривают. Именно так ее характеризует, например, доцент кафедры истории Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов, доктор исторических наук А. В. Островский. Он является автором книги «Кто стоял за спиной у Сталина», опубликованной в 2002 году.
Косвенные свидетельства косвенными и остаются, поскольку они вообще ничего не доказывают, кроме, может быть, личной неприязни, которая возникла между Камо и Сталиным. Относительно побегов доктор исторических наук Островский приводит интересное свидетельство заведующего особым отделом Департамента полиции Ратаева, утверждавшего, что «ссылка существовала только на бумаге, не бежал из нее только тот, кто этого не хотел, кому, по личным соображениям, не было надобности бежать».
Более существенным аргументом является письмо Еремина.
Но его подлинность неоднократно оспаривалась. Одними из первых, кто заявил о поддельности документа, были представители русской эмиграции, люди, которые являлись непримиримыми противниками Сталина и его режима. Так, русский эмигрант, экономист и историк Н. В. Вольский в 1956 году писал своему другу, тоже историку Б. И. Николаевскому: «От документа, пущенного в обращение Дон-Левиным, за десять километров несет такой фальшью, что нужно быть просто слепым или дураком, чтобы ее не заметить. Неужели департамент полиции не знал, что нет Енисейского охранного отделения, а есть Енисейское губернское жандармское управление? Ротмистр Железняков действительно существовал, но не был начальником несуществующего Енисейского охранного отделения. В донесении полиции говорится побочно о Джугашвили (о Сталине тогда никто не слышал) и, конечно, не в том придуманном (глупо!) стиле, в каком составлен документик». В письме Николаевского Вольскому есть такие строки: «Сейчас здесь все только и говорят о провокаторстве Сталина. Документ этот у меня был едва ли не с 1945 года, а знал я о нем еще со времен парижских. Меня просили напечатать его с комментариями, я отказался, заявив, что документ поддельный и только скомпрометирует. Это же думаю и теперь».
Действительно, псевдоним Сталин Иосиф Джугашвили стал использовать лишь в 1913 году. Упоминание ареста Сталина в 1906 году в Тифлисе — откровенная ложь, поскольку общеизвестным и неоднократно задокументированным фактом является участие Иосифа Джугашвили в это самое время в партийном съезде в Стокгольме. Давать ценные сведения охранке в 1908 году в Петербурге Сталин также не мог, поскольку 25 марта 1908 года он был арестован в Баку. Восемь месяцев он сидел в бакинской тюрьме и в ноябре был выслан в Вологодскую губернию, откуда бежал 24 июня и вернулся в Баку, где пробыл на нелегальном положении до 1910 года. По этой самой причине он не мог быть виновником провала типографии в Авлабаре.
Кроме того, версия Левина была подвергнута критике советологом Дэвидом Даллином. Вскоре после опубликования «письма Еремина» он выступил с критикой документа, отметив следующее: письмо датировано 12 июля 1913 года, когда сам Еремин уже не занимал пост в Санкт-Петербурге, а находился в Финляндии; полиция никогда не именовала революционеров по их партийным псевдонимам; отмечал Даллин и тот факт, что псевдоним Сталин принял лишь в 1913 году, а до этого полиция не могла знать его под этой кличкой. Даллин указывал на то, что Левин «не пытается объяснить, каким образом полицейский шпик превратился в революционера и почему полиция не помешала такому развитию событий».
К этой версии присоединились и авторы известных на Западе биографий Сталина — Вольф, Суварин, историк Аронсон и другие. Они обращали внимание и на нестыковки с датами, и на обороты, не употребляемые в полицейской переписке царской России, и, наконец, на шрифт пишущей машинки, который нашли несоответствующим тем машинкам, которые применялись тогда в России.
Сокрушающий удар по этой скандальной версии был нанесен исследованиями российских ученых-архивистов З. И. Перегудовой и Б. В. Каптеловым. Обратив внимание на все нестыковки с датами и именами, которые заметили и их западные коллеги, они подвергли тщательному анализу внешний вид письма и выяснили, что не соответствуют подлинным угловой штамп документа, штамп входящей документации, исходящий номер. Была установлена также поддельность подписи А. М. Еремина, поскольку российские ученые располагали возможностями работать с другими документами Департамента полиции.
«Откуда ноги растут»
Не менее интересным, чем вопрос о подлинности письма Еремина, является и выяснение обстоятельств, явивших эту фальшивку.
Даллин считал, что это письмо было сфабриковано в среде белой эмиграции в Харбине. Он предположил, что автором фальшивки был человек, хорошо знакомый с деятельностью русской полиции, может быть, имевший в своем распоряжении образцы переписки такого рода. Зачем он это сделал? По мнению Даллина, автору фальшивки были нужны деньги, и он пошел на этот подлог ради наживы.
Перегудова и Каптелов, проведя серьезнейшую работу в архивах, сделали предположение, что автором фальшивки был ротмистр В. Н. Руссиянов. Этот человек действительно имел отношение к политическому сыску, работал в жандармском корпусе. Во время гражданской войны служил у Колчака, а затем эмигрировал в Китай. Тот факт, что автором фальшивки является именно Руссиянов, удалось установить на основании почерковедческой экспертизы. В архивах сохранились несколько документов, подписанных его рукой.
Есть предположение, что сделал это Руссиянов по заказу британской разведки, но по очевидным причинам доказать эту версию в ближайшее время вряд ли получится.
