Солженицын называл это восстание советских заключенных крупнейшим за всю историю ГУЛАГа. По разным оценкам, в результате подавления сорокадневного сопротивления свыше 5 тысяч узников отделения Степлага, расположенного в казахстанском поселке Кенгир, погибло от 46 (официальная статистика) до нескольких сотен осужденных.
Восставших зеков усмиряли при помощи танков Т-34.
Причины бунта
Мятеж заключенных произошел спустя год после смерти Сталина, в мае – июне 1954 года. У осужденных ГУЛАГа, наслышанных о бериевской амнистии, крепла надежда на ослабление режима содержания в лагерях и пересмотр их дел. Еще одно немаловажное обстоятельство, отчасти спровоцировавшее бунт в кенгирском отделении Степного лагеря, – соседство мужских и женского лагпунктов. Разнополые заключенные стремились к более плотному общению, что не дозволялось администрацией. Более десятка зеков в Кенгире были застрелены при попытке прорваться на женскую зону.
Однако ущемление свободы взаимоотношений находившихся в заключении женщин и мужчин было хотя и важной, но не основной причиной восстания осужденных – беспредел со стороны охраны и лагерной администрации, многочисленные бессудные убийства и издевательства над заключенными постепенно накаляли градус возмущения отчаявшихся зеков.
Лопнувший нарыв
Бунтарское настроение зрело с зимы 1953 года, когда охраной в Кенгире немотивированно были застрелены несколько заключенных. В конце апреля следующего года, чтобы несколько усмирить возроптавших зеков, в одно из трех отделений лагеря этапировали порядка 500 уголовников. Разнонациональный костяк сидельцев Кенгира составляли националисты, осужденные за коллаборационизм, и таким способом администрация учреждения планировала подавить зарождающееся среди лагерников сопротивление. В середине мая произошел еще один инцидент с расправой над заключенными – часовой застрелил 13 человек и более 30 ранил (пятеро из них впоследствии скончались). Как потом установила проверка, огонь на поражение воин открыл без всяких на то оснований.
На следующий день более чем пятитысячный лагерь восстал. Среди бунтовавших, к слову, было свыше 40% женщин. Около 80 свидетелей Иеговы в бунте не участвовали – иеговисты посчитали сопротивление властям не богоугодным делом. Мятеж продолжался больше месяца, с 16 мая по 26 июня.
Крепкая организация
Такая сравнительно большая продолжительность сопротивления плохо вооруженных зеков объясняется тем, что группа активистов изначально постаралась по возможности хорошо организовать бунт и четко выстроить систему действий мятежников. Зеки уже на третий день создали комиссию, в которую вошли наиболее толковые представители всех трех лагпунктов отделения кенгирского лагеря. Задачей этого органа было вести переговоры с делегацией от правительства СССР. Возглавлял комиссию К. И. Кузнецов, в прошлом полковник советской армии. Капитон Иванович после подавления мятежа отсидел до 1960 года и вышел, хотя изначально его приговаривали к расстрелу, замененному в итоге на 25 лет лишения свободы.
Система управления у восставших была по максимуму структурирована: действовали подразделения, отвечающие за безопасность, поддержание внутреннего порядка, пропаганду и конспирацию, за снабжение и медпомощь, за изготовление кустарным способом оружия, взрывчатки и добычу водорода (зеки запускали на волю спецзонды для оповещения населения о том, что происходит в лагере, призывали поддержать мятеж).
Осужденные из доступных деталей собрали собственный радиоузел и регулярно вещали на территории лагеря, отбивали «морзянку» на волю. Специальная группа рупористов озвучивала требования мятежников и агитировала других зеков. Выпускались разнообразные рукописные агитационные материалы.
Подавление сопротивления
Восставшие требовали ни больше, ни меньше – приезда членов Президиума Центрального Комитета партии, хотели привлечь внимание к тому, что творится в лагере, руководства страны. Отчасти им это удалось – о бунте «наверху» знали, в курсе были и министр МВД, и генпрокурор Советского Союза, и председатель Совмина. Вот только идти на кардинальные уступки зекам никто из чиновников не собирался.
Заключенные отказывались выходить на работу, начали устанавливать контроль над зоной, захватили СИЗО и штрафбарак, откуда освободили находившихся там зеков, а также склады с продовольствием и вещами, хозпомещения. Неоднократные попытки усмирить бунтовщиков, предпринимаемые руководством лагеря и чиновниками ГУЛАГа, приводили к переменным успехам. Мятежники выдвигали ряд требований по ослаблению режима содержания в лагере и пересмотру их дел. Частичные поблажки, на которые пошли московские переговорщики, проблему не сняли.
В Кенгир тем временем прибывало подкрепление из числа военнослужащих, съезжались и высшие чины местной партийной элиты, столичного руководства ГУЛАГа и МВД. Среди зеков проводилась массированная разложенческая работа, координируемая лично министром МВД СССР и Генеральным прокурором Советского Союза.
Степлаг из-за бунта в кенгирском лагере срывал планы по добыче руды, и это обстоятельство ускорило развитие событий. В конце июня в Кенгир воинским эшелоном были доставлены пять танков Т-34, а на территорию лагеря ввели войска. В первом часу ночи 26 июня начался штурм бараков. Как писал Солженицын в своем «Архипелаге ГУЛАГ», сопротивлялся, главным образом, «бандеровский» третий лагпункт. Зеки отбивались тем, что располагали – заточенными арматурами, пиками, у них были и самодельные гранаты. Но организованного сопротивления атакующим не оказали – жертв со стороны военнослужащих не было. Танки по ним стреляли холостыми. Мятежников расстреливали из автоматов, давили гусеницами и травили собаками.
В первые же дни после подавления мятежа заключенные лагпунктов третьего отделения кенгирского лагеря вышли на работу. Актив бунтовщиков арестовали, многих разбросали по другим лагерям. Из семерых руководителей восстания, приговоренных к смерти, расстреляли двоих, остальным дали максимальные сроки лишения свободы.
